Книга испанского судьи Бальтазара Гарсона “Нет иммунитета” – про его опыт преследования и осуждения преступников на глобальном уровне. Практически все знакомы с опытом задержания и экстрадиции генерала Пиночета. Но книга гораздо шире и больше.

Главная идея книги – что есть много принципов международного права, которые позволяют военные преступления наказывать. Главная мысль книги, что у преступлений против людей нет страновой суверенности и иммунитета тех, кто их совершил. Как устроено глобальное правосудие?

Бальтазар в книге разбирает множество кейсов из своей жизни. Наказание аргентинской хунты, устроившей “чистки”. Преследование Пиночета и его соратников, уничтоживших союзников президента Альенде. Разбор геноцида народности майя во второй половине двадцатого века. Наказание за африканские геноциды. Разбор Гуантанамо. И даже ревизия франкистских преступлений в Испании, родине Бальтазара.

Любое преступление оставляет следы. В любом преступлении есть потерпевшие. У потерпевших, даже если выживают не все – у них есть родственники. Поэтому любое преступление оставляет неуничтожимые доказательства навсегда.

Любая попытка хунтой, диктатурой, наемниками закрыть преступление против человека и общества через инструменты законодательства, суверенности и иммунитета – не работает. Ни одна хунта в Латинской Америке этого сделать не смогла, даже если очень старалась. Почему так получается?

Пример один. Скажем, аргентинские военные в семидесятых устраивают чистки, сбрасывая жертв с вертолета в море, чтобы нельзя было найти тел. Но рано или поздно, кто-то выживает, кто-то сбегает, кто-то умеет уйти из страны. Соответственно, они становятся свидетелями. Чем шире чистки, тем больше свидетелей. Когда их становится сотни, то через пару десятков лет в хунте меняются лидеры, страна становится демократической, и судебные дела становятся неизбежными.

Ни сроками давности, ни иммунитетом преступления, убийства нельзя забыть.

Скажем, что когда сроки давности и иммунитет все же пытаются использовать, то вступает в силу другой инструмент международного права. Если в рамках чисток пострадал гражданин другого государства, скажем Испании, то уже можно преследовать за преступление по законам Испании. То есть принцип суверенности точно перестает работать. Преступление становится экстерриториальным. Так смогли прижать часть соратников Пиночета.

Скажем, что если нет явного доказательства, есть иммунитет, то как экстрадировать самого Пиночета. Можно поймать его в Лондоне, где действуют принципы не континентального права, а англо-саксонского права. И палата лордов может создать новый прецедент на ровном месте, если сочтет нужным на базе доказательств. И Пиночет оказался экстрадируемым в Чили с последующим осуждением там.

Есть преступления, которые будут неизбежно преследоваться на мировом уровне из-за глобально одобренного принципа habeas corpus. По нему можно разматывать любой геноцид и любые военные преступления, потому что даже если на территории нет конституции и есть военный режим, то habeas corpus и правила ведения военных действий – не отменяются.

Бальтазар говорит именно про то, что принципиальная неизбежность наказания, правосудия с тем, что для такого преступления нет иммунитета – и является последней надеждой и справедливостью для жертв, их детей, их родителей, их родственников, их друзей.

Эра глобального правосудия началась с Нюрнберга в 1945 году. И она с нами навсегда. Любое преступление, даже совершенное государственными лицами под иммунитетом, может быть подсудно на глобальном уровне.

Еще на эту тематику из книг и других публикаций можно прочитать:
SPQR by Mary Beard.
Never Split the Difference. 6/5
Bad Blood by John Carreyrou. 5/5.
Den of Thieves by James Stewart. 5/5.
Confessions of an Rx Drug Pusher. 3/5 и 14%.

На прошлой неделе опубликовали: Big Debt Crises. Часть третья.

Все публикации копируются в канал Телеграм.

Позиции в статьях отражают частное мнение автора в частном блоге и не могут быть официальным заявлением или публичной рекомендацией от имени компании-работодателя.