Однажды мне повезло сделать по работе серию интервью с ведущими кардиологами России. Вы знаете их фамилии. Они легенды. Я спросил одного из них, почему он курит, если кардиологи сами первые рекомендуют не затягиваться, чтобы дольше прожить. В шутку я получил от него ответ.

“Смотри, если я буду курить, то могу до пятидесяти легко заработать инсульт и инфаркт с быстрой смертью. Мне будет просто. Семья не будет мучаться. Да на госбюджет нагрузка небольшая. Если я не буду курить, а вести здоровый образ жизни, то ко мне после пятидесяти может придти рак. Я буду мучаться. Семья будет переживать, госбюджет потратится, а я все равно умру. Ну ладно, предположим, что мне повезет, и рака не будет. Тогда после семидесяти у меня будет Альцгеймер и Паркинсон. Приехали”.

Причем тут антибиотики? Потому что с ними мы тоже приехали.

Когда антибиотики еще не обнаружили, то у человечества был только мышьяк для сифилиса, свежий воздух для туберкулеза, да всякие серные растворы для наружного применения. И средняя продолжительность жизни составляла 40-50 лет. Да, гигиена и вакцины помогали, но детская смертность от простых пневмоний была куда выше.

Да что говорить, когда сын президента Калвина Кулиджа в 1924 году поцарапал палец ноги на теннисной тренировке. И через неделю умер. Вся президентская рать не смогла его спасти от сепсиса после царапины. Без антибиотиков небоевые потери армии легко составляли до половины. Хирургия была рискованным мероприятием, когда легче ампутировать, чем лечить.

Далее, краткая история проста.

• Нашли пенициллин
• Во вторую мировую он стал производиться промышленно
• В пятидесятые-шестидесятые инфекционные заболевания подавили

Казалось, наступила новая эра человечества, когда нашли несколько десятков антибиотиков почти на все случаи жизни. Оказалось, что лечится и застарелый туберкулез. И хирургия ок. И дети спасены. И можно успешно в Сайгоне проституткам выдавать от гонореи, чтобы не заражать американский контингент. Но наступил простой момент расплаты.

• Если бактерию не протравить до конца, то выжившие отлично держат удар.
• Если бактерии выдержали несколько неоконченных курсов, то они уже не боятся этого антибиотика.
• Бактерии могут размножаться несколько раз в сутки, тем самым естественный отбор идет невероятно быстро.
• Бинго. Резистентный штамм появился.

Скорость образования резистентного штамма, не берущегося этим антибиотиком такова, что за несколько лет в Сайгоне появилась упорно резистентная гонорея. А спустя пару десятков лет человечество исчерпало простые открытия антибиотиков. Потому что все безопасные уже понаоткрывали. Остались опасные. Выпил – вылечился и ослеп, либо оглох, либо почки отказали.

С антибиотиками же как. Их тестируют, чтобы они бактерий травили, а человека не трогали. Например, карбапенемы. Они долго держали оборону. Но индусы, живя в стране с не самой лучшей гигиеной (факт из книги, не знаю, как считали, но приводят статистику, что 60% походов в туалет в кусты – это в Индии), имеют широкий портфель дженериков. Так карбапенемы перестали работать.

А некоторые из антибиотиков оказывались эффективными против бактерий, но с тяжелыми побочными для человека. Их нельзя допускать до массового лечения. Так колистин стал последней линией обороны для человечества, когда уже лечить нечем, то доставали его.

Грубо, если ситуация доходила до вопроса выбора между смертью пациента и риском посадить почки, то доставали колистин и пытались быстро поставить на ноги. Но тут случились китайцы. Они выращивают сотни миллионов свиней в год. Чтобы не потерять их от эпизоотии (эпидемия, но у животных), то им дают на откорме антибиотик. Так появились бактерии, не боящиеся колистина.

В итоге, книга описывает ситуацию, что в продвинутую инфекционную больницу поступает пациент с травмой ноги. Пошло заражение. Начали лечить.

Раз антибиотик. Не помогает.
Два антибиотик. Не помогает.
Три.
Четыре.
Пять.
Шесть.
Семь.
Восемь.
Девять.
Десять.
Одиннадцать.
Двенадцать.
Тринадцать.
Четырнадцать.
Пятнадцать.
Шестнадцать.
Семнадцать.
Восемнадцать.
Девятнадцать.
Двадцать.
Двадцать один.
Двадцать два.
Двадцать три.
Двадцать четыре.
Двадцать пять.
Двадцать шесть. Не помогает.
Пациент умер от резистентной бактерии.

То есть перебрав весь современный арсенал, медперсонал не смог спасти пациента от смерти. В другом случае из книги, человеку повезло. Ему просто ампутировали ногу, как век назад.

Получается, что человечество попало в ситуацию, что новых антибиотиков почти не находится. Старые заканчиваются. Бактерии становятся резистентными. Решение надеяться на технологический прогресс опрометчиво, мы буквально на грани рисков эпидемии, которую будет сложно остановить. На уровне аналогии холеры, тифа или чумы ранее.

Что делать?

Вся вторая половина книги посвящена перебору шаг за шагом вариантов, что можно сделать человечеству, чтобы не откатиться в прошлое.

• Экономические, налоговые, регуляторные, законодательные, ограничительные решения. От стимулирования поиска новых антибиотиков до налогов на старые. От патентных реформ до запрета использования новых кроме как в специнфекционных больницах.
• Увеличение вакцинирования. Больше мыть руки. Продвигать госпрограммы строительства туалетов как в Индии. Выращивать животных без антибиотиков, как в Скандинавии. Карантинные решения в случае возникновения очага.

Ключевой вывод. НЕТ ХОРОШЕГО РЕШЕНИЯ. Реально нет. То есть три эксперта искали решение, перебирая ветку за веткой, вариант за вариантом, а эпилог в книге больше похож на wishful thinking, то есть лозунг о хорошем будущем, если постараться. Это печально.

Вот вам видео из Гарварда как вырастить резистентную бактерию за один присест.

Еще на эту тематику из книг и других публикаций можно прочитать:
Волна ЗППП и резистентность.
Супербаги или резистентность.
Confessions of an Rx Drug Pusher. 3/5 и 14%.

На прошлой неделе опубликовали Р: Константин Борисов. Командос. 5/5

Все публикации копируются в канал Телеграм.

Позиции в статьях отражают частное мнение автора в частном блоге и не могут быть официальным заявлением или публичной рекомендацией от имени компании-работодателя.