Биография Энрико Ферми – крестного папы американской атомной бомбы – раскрывает не столько историю создания ультимативного оружия, но больше показывает, какими навыками обладает тот, кто смог организовать этот проект.

Но, будем честными, кроме бомбы, без теорий и исследований Энрико не было бы MRI, лазеров и транзисторов. Точнее сказать, были бы, но пришлось бы немного дольше подождать, пока другие бы додумались до идей итальянца.

Энрико – самоучка. Он считается единственным из грандов двадцатого века, который сам по книжкам добился профессорского уровня. Остальные имели ученых наставников, тогда как Энрико делал все сам, имея лишь протектора. Протектор – это тот, кто помогал молодому Ферми найти средства к существованию и не умереть с голоду.

Ферми – изобретатель собеседований-кейсов, так популярных в страткомпаниях. Его любимый вопрос тестирования системного мышления для отбора в команду: “Сколько настройщиков пианино работает в Чикаго?” Думаю, это недалеко от современной версии вопроса, сколько шариков пинг-понга влезает в 747 Боинг.

Он организовал системную связку теории-исследований. То есть теорию сразу в эксперимент. Не работает – настройка теории и перепроверка экспериментом. Док был настолько крут, что даже в первое испытание атомной бомбы заценил на глаз мощность лишь с небольшой погрешностью. Как? Сыпал нарезанную бумагу и измерил отлет от вертикали при ударной волне.

Сам выкладывал первые реакторы из графитовых и урановых кирпичей. Не один раз. То есть и команду гонял, и работы организовывал, и прорабом, и инженером-проектировщиком, и еще физический труд на своем горбу. Приблизительно на десятом реакторе удалось добиться размножения нейтронов с k>1. То есть цепной реакции. 2 декабря 1942 года.

Почему 2 декабря 1942 года – историческая дата. Потому что собственно радиоактивную стопку сложить – дело не хитрое, а построить реактор, который начинает разгоняться, а в него встроить управление скоростью хода процесса, вот это гений нужен. Энрико и энтузиастов собрал, и расчеты сделал, и кадмиевые стержни на замок запирал, чтобы никто ничего не взорвал.

В принципе, с техникой безопасности было достаточно строго. Чтобы Чикаго не взорвать. Энрико поставил систему контроля цепной реакции. Мало того, что стержни замедлителя вынимал по дюймам из реактора. Мало того, что автодатчик с магнитом, отпускающим стержни при разгоне. Так еще и мужика с топором у веревки. Да троих подручных с ведрами с сульфатом кадмия вокруг.

Значительную часть этой работы Энрико был нелегалом. То есть его поставили на секретный проект страновой значимости, но, из-за итальянского прошлого, дома у него нельзя было держать даже радио. Буквально лишь за дни до запуска успешного реактора Энрико получил официально разрешение работать на секретном Манхаттанском Проекте.

По воспоминаниям, только у Ферми были знания всей картинки. Кроме него, никто не обладал пониманием всех кусочков паззла, как сложить урановую и плутониевую бомбы. Остальные были либо узкими математиками, либо узкими физиками. Ферми выиграл – он физику учил сам по фундаментальным книгам, не будучи скованным преподавателями в специализацию.

Из печального – Энрико умер от рака желудка (вопрос открытый, не в урановой ли пыли дело).

Еще на эту тематику из книг и других публикаций можно прочитать:
Homo Deus. Yuval Noah Harari. 3/5 и 16%.
Sapiens. 3/5 и 17%.

На прошлой неделе опубликовали First, Break All the Rules. 4/5

Все публикации копируются в канал Телеграм.

Позиции в статьях отражают частное мнение автора в частном блоге и не могут быть официальным заявлением или публичной рекомендацией от имени компании-работодателя.